Спокойствие, которое было окутало девушку, улетучилось, как только они вышли из комнаты. Настя беспомощно глянула на тихо закрывшуюся дверь спали, где мирно отдыхали ничего не подозревающие сестры.
"Могу ли... Могу ли я вот так их оставить, даже несмотря на то, что отправилась за помощью?" - княжна было замерла, снова заколебавшись, но ее провожатому было все равно на все ее переживания и он потащил ее вперед.
Впрочем, далеко они не ушли, не успев толком ничего сообразить, девушка уже оказалась затолканной в какой-то чуланчик, а парень залетел следом. Сердце гулко бухнуло о ребра и ухнуло куда-то вниз, предпочтя трепыхаться в пятках, как оказалось - не зря, поскольку едва чьи-то шаги прогромыхали мимо, парень выскочил и просто свернул человеку шею. Княжна невольно вскрикнула, прижимая ладонь ко рту. Смерть не была для нее откровением, они помогали матери в госпитали и некоторых раненых нельзя было спасти и они умирали у них глазах, но видеть, как убивают, Анастасии еще не приходилось.
В глазах девушки плескался ужас, в каком-то оцепенении она смотрела на то, как Женька затаскивает тело в кладовку, где они только что были, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, наверное, будь чем, ее бы точно вывернуло наизнанку. Но за ужином Настя не съела ни крошки, так что сухой комок застрял где-то в горле, только усиливая дурноту.
Оставшись одна, парень ушел куда-то вперед, девушка прислонилась к стене, дикими глазами косясь на дверь кладовке. Ей все казалось, что она сейчас откроется и труп со свернутой шеей выйдет наружу.
"Нет-нет, этого просто быть не может! Такое не случится! - Настя сжала виски пальцами и крепко зажмурилась, мотая головой. Или все-таки может?.. Девушка зажмурилась еще крепче, чувствуя, как от страха подкашиваются ноги, а носа вдруг касается сладковатый, приторный запах. Однажды так пахло в одной из комнат дворца, когда мышь свалилась в вазу, умерла там и пролежала несколько дней. Когда ее достали, Настя с Марией присутствовали при этом, она была вся мокрая и покрытая чем-то склизким, и этот запах, когда мышь достали он стал только сильней... - Хоть бы кто-нибудь пришел! Ну кто-нибудь!" - мысленно взмолилась девушка, чувствуя, что, если она простоит тут еще хоть секунду в полном одиночестве, она сойдет с ума. О том, что она сама может уйти, Настя и не вспомнила, к счастью, вернулся Женька и снова ее куда-то потянул. Глаз девушка так и не открыла, спотыкаясь и почти падая, но упорно продолжая жмурится, словно от этого кошмара можно было избавится так просто, Настя брела за своим провожатым. Ее действия больше не подчинялись разуму, все делалось механически. Ее вели - она шла, ей говорили что-то делать - она делала, не вдумываясь в то, что делает.
На приказ, или просьбу, "теперь бегите" княжна отреагировала вяло, сделала пару шагов и вновь замерла, продолжая крепко жмурится, хорошо, что ее провожатый все-таки побежал с ней. Немного, а потом за подол платья кто-то потянула. Настя невольно прянула назад и открыла глаза, взгляд уперся в большую собаку, которая тянула ее к забору. Анастасия послушно сделала несколько шагов, а потом снова замерла, как зачарованная глядя на собаку, пока слух не привлекли чьи-то крики, на кои Настя мгновенно переключила внимание. Те двое были вооружены и они кого-то искали. Настя снова перевела взгляд на собаку, только вместо нее уже сидел человек. Девушка резко дернулась подальше от него, взгляд стал совсем шальным, если бы мужчина вовремя не схватил ее, княжна бы точно попыталась сбежать.
Его слова доходили до сознания с трудом, Анастасия лишь поняла, что он на что-то требует ее согласия, и отчаянно замотала головой в знак отрицания, пытаясь вырваться из стального захвата странного человека.

Как ни поджимало время, следовало признать, что княжна перепугалась до смерти. Ее страх гулял волнами по всему двору, нарушая спокойствие самого шамана, который не мог позволить дать себе слабину, потому что от того зависели жизни обоих. Бедная девушка даже едва ли понимала, чего от нее хотят. Ей хотелось только одного - убежать, вырваться, забыть про этот кошмар и никогда не вспоминать.
Вся проблема была в том, что от этого кошмара нельзя было проснуться. Потому что он был, к сожалению, явью.
Айвэн долго уговаривал девушку, держа ее мертвой хваткой так, что она не могла пошевелиться. Без толку. Разум Анастасии испуганной птицей метался, словно в клетке. Оборотень видел лишь единственный способ ее успокоить - вторгнуться в кошмарные картины ее эмоций и попытаться изменить.
Он ведь не хотел обращать ее насильно, иначе она могла сойти с ума.
Во дворе появились новые действующие лица. К счастью, они не заметили беглецов, а грейганн прижимал к себе девушку слишком крепко, чтобы та могла их выдать неосторожным движением. Наблюдая за разговором у крыльца, он едва слышно шепнул Анастасии на ухо:
- Не шевелитесь... Иначе заметят.
Врагов стало больше. К троим вышедшим присоединился патруль. Теперь пятеро людей рыскали по двору, и трое из них шли в сторону угла, где находилась яма-дыра.
- Слишком много. Мне с ними не справиться, - Айвэн сам не заметил, как подумал вслух.
Собрав все свое умение, шаман старался разогнать ужас княжны хоть немного - хотя бы настолько, чтобы она начала его слышать.
Вдруг наступила тишина. Неестественная, такой не бывает в природе. Но она была - и в ее мареве дрогнуло сердце, чуткое ухо грейганна уловило чуть слышный шум выстрелов, заглушенный работающим мотором. Раз, два, три... больше десятка. Чутье взвыло, чувствуя смерть, от присутствия зла, вырвавшегося на свободу, оборотень похолодел.
Затем все вернулось. Трое чекистов по-прежнему двигались в их сторону.
"Интересно, девушка почувствовала, что ее семьи больше нет?"
- Если они дойдут, я не сумею остановить всех троих, - тихо заговорил он Насте на ухо. - Скорей всего, они убьют и вас, и меня.  Иного выхода нет, княжна. Я смогу вывести вас отсюда, и вы останетесь живы. Но без согласия сделать ничего не могу.

Стараясь успокоить девушку, Айвэн прикладывал все усилия, чтобы развеять ее ужас. И похоже, его действия возымели результат. Было очень сложно удерживать в мыслях и образе эмоций несчастной княжны картину безмятежного озера, чью зеркальную гладь едва ласкает ветер, над которой едва заметно колышется трава. Сложно потому, что оборотень не отрывал взгляда от двигавшихся фигур и осознавал, как же все-таки у него мало времени.
Точнее, совсем уже нет.
Он не воспринял ее вопрос как согласие, скорее как уточнение перед возможным ответом. Девушка смотрела на него загнанным зверьком, встретила печальный взгляд, хотя вряд ли в такой темноте смогла бы что-то разглядеть, после чего уткнулась и расплакалась. Оборотень не шевелился.
Как же ему не хотелось отвечать ей...
- Я бы помог, если бы сумел, - все так же тихо отозвался Айвэн. Держа одной рукой мертвой хваткой, другой он позволил себе коснуться длинных русых волос и погладить их - так гладят щенков, чтобы успокоить.
Жест и реакция на него, идущие из самых глубин генетической памяти любого млекопитающего. Девушка шумела - это значило, что их вот-вот услышат.
- Я слышал выстрелы. Мне жаль... ты осталась последней, - терпение и страх брали свое, он легко встряхнул ее. - Не дай потерять еще и тебя! Ты хочешь выбраться отсюда? Ты станешь свободной, и никто тебя не поймает, хотя не вернешься к людям. Ты жить будешь! Отвечай сейчас: идешь со мной? Да или нет?

"Ну слава богу".
Айвэн вздохнул с неприкрытым облегчением, как будто только что выдержал серьезный бой. Однако только треть дела сделана, мало вывести княжну, нужно ее увести целой и невредимой. Хотя насчет последнего оборотень не был уверен. Как-то скажется на психике обращение?..
- Ты видела, кто я такой. И станешь такой же, - очень четко и ясно проговорил он девушке и бережно отвел волосы с ее шеи. Очень осторожно запустил клыки, одновременно прижав к себе еще сильнее, намертво, плавным движением, чтобы не свести с ума без того перепуганное создание. Все свои шаманские способности он направил на то, чтобы поддерживать такое хрупкое спокойствие обращаемой, похожее на тонкую пленку, под которой беснуются бурлящие воды...
Айвэн до того не заводил щенков и понятие о том имел лишь теоретическое. Но когда он прокусил себе ладонь, в которой немедленно начала собираться алая жидкость, приказал пить, чувствуя, что с каждым глотком из него уходит нечто, что обретает пристанище теперь в княжне, он понял, что поступает правильно. Часть темной сути Витдикты, лоскут мрака. Он видел его так же ясно, как царящую ночь. Другие увидеть не могли.
Время растянулось, краем сознания мужчина понимал, что не могли весь разговор и столько действий уместиться в пару минут. Удивляться можно и позже, сейчас главное выбраться.
Их наконец заметили. Патрульные открыли огонь. Айвэн швырнул княжну наземь, не отнимая руки от ее рта, закрыл собой. Их сознания связывались, когда процесс завершится, можно броситься в бой, а сейчас приходилось терпеть. Люди перестали палить, приняв упавших наземь за убитых, мужчина и не шевелился, выигрывая драгоценные секунды, тихо рыча от боли попавших пуль. Убить его они не могли, только раздражали.
Сознания сплелись незримой нитью, навсегда и бесповоротно. Ирландец только этого и ждал. Отбросив пребывающую в дурмане Настю к яме, он превратился в зверя и кинулся на людей, которых становилось все больше. Ему-то не повредит, а вот новорожденному щенку, и без того оглушенному и мало что соображающему, будет плохо.
"Под забором дыра, превратись и уходи! Ты стала волчицей, дай внутреннему зверю проснуться. Я направлю тебя, - мысленный голос мужчины звучал у девушки в голове, прибавленный к приказу мастера. Он послал образ того, что имел в виду, чего именно хочет от нее. - Быстро!"
Приказ подхлестнул животные инстинкты, как собственные, так и щенка. Сделав Настю своей, Айвэн мог теперь держать ее страх на цепи, подминая волю, чем безжалостно пользовался из-за суровой необходимости.

Айвэн тоже не стал медлить. Разобравшись с еще одной парой нападавших, он наплевал на остальных и метнулся к дыре, куда протиснулся, обдирая все бока. Чуть не взвыв от боли, он ринулся по следу волчицы, чувствуя ее, зная, куда та бежит, направляя дальнейший путь. На миг мелькнула мысль, что капли крови на дороге отлично видны, потом отмахнулся: регенерация уже делала свое дело. В лесу эти капли не страшны.
Оборотень гнал своего щенка из города в лес. Позади наступала погоня, как водится, с собаками и на автомобилях. Кто-то скакал на лошади, цоканье ясно слышалось. Где-то от выстрелов занялся пожар.
Волки не успокоились, пока не забрались глубоко в лес, и то мчались еще примерно часа два без остановки. Отзвуки погони давно стихли, вокруг стояла мертвая тишина. От бешеного бега лапы устали даже у нечеловека. Айвэн остановил княжну, сознанием помог ей угомониться и сделать остановку, рухнул рядом на лапы и некоторое время неподвижно лежал, приходя в себя. Он чувствовал, что волчица устала не меньше.
"Все, все теперь позади", - мысленно произнес он. Голос отдался у той в голове. Немного, так сказать, отдышавшись - вампиру не нужно дышать, но княжна по привычке это делала и теперь задыхалась - мужчина перевернулся на спину и превратился в человека. Ужасно хотелось есть, причем - не ему.
Он все еще контролировал ее, не позволяя сорваться в панику, хотя уже не давил на волю явно. До Насти пока еще ничего не доходило, но сейчас должно начать.
- Нужно поискать укрытие, скоро рассвет, - Айвэн бросил взгляд на верхушки деревьев, где начинало светлеть небо. - Мы не живем днем. Давай, вспоминай-ка, что ты человек, - он перевел взгляд на волчицу.