Совместный пост Балгайра и Эйнара.

======> Подземная гостинная
Первое, что сделал Балгайр, вбежав в зал – это прижал свои огромные уши к голове. Созданные для выведения излишков тепла в жаркой пустыне, они совершенно не подходили для морозной зимы, созданной Леарджини, и их кончики похолодели уже на первой минуте пребывания лиса в тренировочной зоне. А вот покрытые мехом подушечки лап, нужные чтобы не обжечься о раскаленный песок, отлично оберегали и от холода ледяной корки. Фенек прищурился, гладя в глаза присевшего кроимага достаточно насмешливо. Да, развоплощение было бы неприятным, но не необратимым событием. Зверек шагнул к юноше, махнув пушистым хвостом и придавая мордочке чуть виноватое, извиняющееся за хозяина выражение.
И тут в комнату вошли. Пан Кошта, уже знакомый. Леарджини отшатнулся, а Балгайр, напротив, заинтриговано склонил головку, выглядевшую куцей из-за мерзнущих ушек. Матеуш же позволил себе едва не коснуться шкурки зверя, чем вызвал легкое неудовольствие лиса. Лучше б погрел, право слово. Речь же его показалась духу достойной внимания, и он поспешно потянулся к сознанию своего Лудэра:
«Элиаш, а этот Эйнар похоже и сам попаданец как ты,» - весьма ехидно сообщил фенек, предоставляя вырванному из изучения истории шляхтичу послушать слова Матеуша самому.
В зал вошел посторонний. Машинально сделав шаг назад, когда к нему приблизились, швед молча рассматривал гостя. Он был рад, что тот не протянул руку - касаться незнакомца не хотелось,  просто потому, что не любил криомаг лишних соприкосновений с другими. Да и хватило ему на сегодня...общения с прочими обитателями замка.
Юноша морозился внутри, и заявление о том, что его искали, принял спокойно. Сейчас он воплощал собою ледяную статую - недвижную, без единой эмоции на безупречном лице, неестественную для этого порой слишком живого мира. Гость оказался никем иным, как Матеушем Коштой, о котором говорила Даниэль. Припоминая чужие слова, Эйнар отчасти удивился,  видя небольшое, но явное  несоответствие сказанному девушкой и самим "паном Разящим",  как того представили ранее.  Впрочем, иерархия Семьи его мало волновала, по крайней мере до тех пор, пока его не трогали.
Предложение восстановить форму и изучать новое время показалось криомагу попросту смешным. В настоящем он жил, и довольно успешно, прекрасно пользуясь всеми достижениями человечества. Странно, что помощница Кошты не упомянула тому о некоторых...особенностях новоприбывшего. Либо не сочла нужным, что казалось достаточно странным, либо забыла. С людьми такое случается. Состояние же его прекрасно восстановилось выпитой кровью, а что до тренировок...Леарджини искренне надеялся, что ему не понадобится пользоваться боевыми аспектами своих умений. Хотя и понимал, что никуда не денется, если придется.
А вот просьбу, более похожую на приказ, насчет нового лудэра, с коим Эйнар уже успел познакомиться,  юноша встретил весьма неоднозначно, и совершенно точно без энтузиазма.  Не то, чтобы ему претила мысль помочь заклинателю, нет. Отнюдь, он вполне мог бы, да и занял бы себя хоть каким-то делом, но он уж точно не любил и на подсознательном уровне воспринимал в штыки, когда ему не оставляли выбора и возможности отказа. Да и общество Элиаша Ильговского стало бы сейчас не самой лучшей компанией...по совершенно понятным причинам.
Он...боялся. Действительно боялся, и не желал, чтобы страх стал видимым. Неприятный инцидент оставил осадок внутри, который, с течением времени, пройдет, криомаг знал это. Видел, что поляк не со зла так поступил, и мало помалу успокаивался, принимая. Поведение же Кошты заставляло ершиться, и, как думалось, не его одного.
Выслушав обращения к курвиной и Божьей матери в одном предложении, зверек сделал вывод, что известие о наставничестве шокировало и смутило хозяина немногим меньше, чем сочетание мужского голоса криомага и его девичьего лица. Ильговский, похоже, жалел, что Балгайр не умеет разговаривать с другими, чтобы сказать пану Разящему, что он как-нибудь справится сам.
К чести сказать, Эйнар был рад, когда Матеуш удалился. Более не приходилось держать на лице маску невозмутимости - при зверьке он мог позволить себе вести себя так, как на самом деле чувствовал. Выдохнув, криомаг опустился на заснеженный пол, непроизвольно обхватывая себя руками. Скосив глаза на фенека чуть улыбнулся, чувствуя, как теплеет на душе от одного присутствия лиса.  Да и воздух вокруг тоже начал явно приходить в положенную ему температуру.
- Кажется, и правда придется помочь твоему хозяину, - повел плечами юноша, еле слышно вздыхая, - Он и сам говорил, что еще плохо ориентируется в новом времени...
Зверек сочувственно коснулся ледяной руки снежного мага носом: тонкий, сидящий на полу и как-то по-детски обхвативший себя руками Леарджини казался духу уязвимым, маленьким, так и просящим защиты. Лис понимал, насколько обманчиво это впечатление, но хотел выказать свою поддержку решения снежного мага. Элиашу и вправду была нужна наставническая рука, иначе сам он еще нескоро разберется во всех хитросплетениях нового времени – слишком много проспал. А зная характер поляка, это может быть даже опасно. Кожа Эйнара уже не была обжигающей, но пустынный лис, приспособленный для жары, а не для холода, все равно поспешил отдернуть носик и прикрыть его мохнатой лапкой в попытке отогреть.
Швед встрепенулся,  и, виновато поглядывая на зверька, зябко потер плечи, а после и ладони меж собой,  в попытке хоть как-то согреть кожу.  "У асиман с этим проблем нет", -  печально хмыкнул криомаг,  усмотревший в этом иронию особого рода.  Маска непроницаемой ледяной статуи окончательно пропала, являя на свет существо куда более мягкое и нежное, нежели могло показаться. Голубые глаза смотрели приветливо и тепло, леарджини даже наконец улыбнулся, куда более искренне, чем раньше.
Решив, что уже куда ближе к комнатной температуре, нежели раньше, юноша вновь протянул руку к Балгайру. Скрестив ноги и приняв позу поудобнее, внутри себя, пусть и не признал бы, но он хотел взять лиса на колени, как домашнего питомца. Единственное существо во всем замке, приносившее ему облегчение на данный момент. Отвлекавшее от мыслей и привносившее толику уюта.
Зверек же ткнулся большеухой головой в протянутую ладонь, позволяя себя гладить, согревая пушистым мехом уже всего лишь прохладные руки криомага. Осторожно развернул одно ушко, проверяя, достаточно ли вокруг тепло, и, решив, что не достаточно, снова прижал его к голове, задев кончиком запястье Эйнара. Чуть осмелев, ступил лапками на бедро шведа – шерсть на подушечках, это, конечно, хорошо, но от льда спасает весьма не надолго, а сам леарджини хотя бы живой, скоро потеплеет. Самым правильным, наверное, было бы вернуться к своему лудэру да поглядеть, как он там справляется с новостью о наставничестве, но все, что чувствовал Балгайр со стороны Элиаша – это беспокойство и остатки чувства вины за свою оплошность. Именно потому, что ничего необычного в этих ощущениях не было, лис решил остаться и продолжить свою дипломатическую миссию.
И выходило прекрасно. Юноша расцветал на глазах, тихо рассмеявшись от мимолетной щекотки. Почесал лиса меж ушками, и даже, аккуратно подхватив на руки, водрузил фенека к себе на колени. Правда тотчас же отпустил, не уверенный, что имеет право на столь фамильярное обращение. Впрочем, от того, чтобы его гладили, зверек явно не отказывался, а сам криомаг только рад был вновь коснуться мягкой шерсти.
Ему вспомнились огромные собаки дома, охранявшие двор. Их никогда не пускали за порог, играть с ними тоже почти не позволяли. Лишь иногда, когда отец отлучался по делам, а мать садилась прясть шерсть. Собаки больше походили на прирученных волков, а кто-то говорил, что это они и есть. Выловленные еще щенками в лесу и привезенные ко двору. Эйнар не знал, так ли это, но мальчику становилось не по себе, когда он проходил мимо.
В память врезалась и другая картина. Морозное утро, заставляющее с силой сжимать пальцы, чтобы хоть как-то согреть немеющие ладони. Стылая тишина, иногда прерываемая отголосками, доносящимися со стороны основного массива селения. Жили они почти на отшибе, владея многими землями вокруг. Солнце пробивалось рассеянными тусклыми лучами сквозь навес серых туч по небу.
Он уже не помнил, зачем вышел во двор. Помнил лишь пар от дыхания в воздухе, едва заметный мелкий снег, серебристыми и, когда прорезались лучи солнца, золотистыми пылинками, поблескивающими на свету. Мороз щипал кожу на лице, заставляя непроизвольно жмуриться и кутаться в одежды. Помнил возню собак по правую руку от себя. Звери толпились рядом,  утробно ворча и лязгая клыками. Мощные челюсти рвали куски мяса на земле, окрашивая снег в розоватый тон. Тогда он заворожено смотрел, не в силах сдвинуться. Представляя, а что же будет, окажись на месте корма он.
Леарджини отогнал воспоминания,  коснувшись тонкой, маленькой лапы зверька.
Лисенок нисколько не обиделся на фамильярность блондина и только устроился поуютней на его коленях – все теплее, чем на обледеневшем полу. Ласку малыш принимал благодарно, потешно шевеля ушками-локаторами, пока те совсем не замерзли, ловя чужие пальцы лапками и норовя потереться мордочкой. Наигравшись, фенек повозился, пытаясь найти такое положение, в котором можно было бы сохранить больше всего тепла, но тут наткнулся лапкой на что-то, показавшееся ему почти горячим. Оказывается, большеухий фамилиар случайно «растрепал» рубашку криомага до самого тела и теперь уперся лапой ему в живот. Не долго думая, пустынный лис залез под ткань целиком, отогревая замерзшие ушки. Мех наверняка щекотал леарджини пузико, но Балгайр не уделил этому факту должного внимания. Чуть согревшись, проказник упрямо полез вверх по лисьей норе, пока наконец, кажется, не без помощи, вылез через ворот рубашки Эйнара, спрыгнул на пол и направился к двери, обернувшись в проходе. «Ну, идем?» - явственно читалось не только на мордашке, но даже в наклоне ушей и приглашающем движении хвоста.
Рассмеявшись, Эйнар легко потрепал фенека по холке. Выходка лиса его позабавила, вытеснила хмурые мысли, поднимая вверх планку настроения. Все казалось уже не столь мрачным, сколь в начале ночи. Он приспособится. Никуда не денется, да и всегда получалось, чем же этот раз особенный. Сможет найти общий язык с обитателями замка, привыкнет и к новоявленному начальству. Поможет заклинателю разобраться с новым для того миром – обучать кого-либо, в конце концов, куда лучше, чем бытие запасным средством борьбы с киндрэт.
Легко поднявшись с пола, криомаг запахнул рубашку плотнее, и отправился вслед за зверенышем. Первое знакомство с хозяином того вышло не самым удачным, но кто сказал, что это непоправимо.
======> Подземная гостинная

Отредактировано Элиаш Ильговский (2012-01-10 23:49:28)