Марк осторожно перевернул окровавленное тело очередного неофита, убеждаясь в его смерти. Бледное лицо птенца выглядело довольным. Лудэр хмыкнул. Похоже, некроманты, принимая смерть, радовались. Ну да, конечно, возвращаются в ее заботливые объятья. Эта философия вызывала у Марка приступы презрения, а от запаха кадаверцианской магии у него болел живот. Странно. Впрочем, это случалось не всегда.
Из размышлений об особенностях смерти кадаверциан заклинателя вырвала острая боль в правой, рабочей руке. Неприятное последствие корявого пируэта. Да, когда в тебя летят сразу несколько зеленых молний, думать приходится быстро. Встреча со стеной показалась тогда Марку более привлекательной перспективой, нежели знакомство с молниями. Правда, впечатался он основательно, оставив вмятину и вывихнув руку. Боли не чувствовал до поры, но в пылу сражения еще несколько раз покалечился. Малая кровь за уничтожение убежища, малая...
Из груди мужчины вырвался судорожный вздох, когда он дернул руку, вправив кость. Брезгливо осмотрел собственный сапог, увязший в темно-красной жиже: римлянину пришлось размозжить голову валявшемуся под ногами некроманту, дабы тот не одарил его заклятием в спину. Что поделать - Марк держал на себе еще парочку особенно шустрых неофитов, пришлось работать грязно. Так, словно вновь вернулся во времена Империи. На поля сражений, в кровавое месиво из тел солдат и варваров. Лудэр по возможности отер мозги с сапога об обладателя этих самых мозгов. Устало вышел из комнатки в щедро засыпанный каменной крошкой коридор.
— Хм. – К стене припал еще один неофит. Голова отсутствовала, конечности загибались под неестественными углами. Миновав несколько раскрашенных выщербинами поворотов, Марк наконец набрел на Киарана. Брат сжимал в объятьях труп девушки. Младший Лудэр старался не смотреть на нее, дабы окончательно не испортить себе настроение. Оно и без того оказалось загублено смертью Сагитты. Нет, не самого духа, лишь тела, в котором тот обитал. Но теперь придется искать новое, пока Сагитта ждет в клановом мире. Терзаясь болью от потерянной частички души, Марк уже успел дать себе зарок, что в следующий раз найдет что-то любопытнее воробья. Обязательно.
Из узкого коридорчика за спиной донесся грохот. Верно, что-то обвалилось. Марк приблизился к сородичу, не обратив внимания на Эфу. Вокруг витал явственный запах аниса, так ненавистный заклинателям.
— Нужно идти, - тихо промолвил младший, сжав плечо кровного брата.

Отредактировано Марк Лудэр (2012-01-04 23:31:59)

Марк вздрогнул, почувствовав на себе маленькое шустрое тельце Кары. Мышка забавляла римлянина, но не в этот раз.   
— Да, верно. Прости, я не подумал. – Младший заклинатель уныло оглянулся. Брат тем временем унес девушку на улицу. Марк, понимая горе Киарана, спешно удалился вглубь убежища, туда, где в последний раз видел Карла. Давнего товарища. В воспоминаниях Лудэра вновь вскружились образы той ночи, также зимней, когда он не усмотрел за ученицей Карла. Подвел его, но больше – девушку. Бедняжка погибла, а образ ее стоял перед глазами, словно живой. Парнезий хорошо запомнил его. И только себя, как это часто бывает, винил в произошедшем.
Вот и Карл. Когда-то бывшие смольными, волосы приняли серый оттенок. Пыль забилась не только в кудри, но и пеленой праха легла на тело заклинателя. Будто покрывало, обозначающее принадлежность к миру мертвых. Марк сдавленно выдохнул и опустился рядом с братом. Осторожно прикоснулся к руке, судорожно сжимающей отломанную ножку резного столика. Мягко разжал ладонь и отбросил палочку, не отрывая взгляда от лица покойного. Римлянин всегда старался запомнить собратьев, ушедших в мир иной, дабы спустя время отплатить некромантам за погубленных товарищей.
Ненависть снедала Марка, когда он выносил на снег погибших собратьев. Быть может, малая кровь… Но как велика была она для исполнителей. Скорее всего, никто бы в клане не посмел сказать, что победа досталась малой кровью. Цифры – ничто.
— Я запомню вас живыми, - прошептал Лудэр, прикрывая веки и поудобнее укладывая дорогих сердцу мертвецов. Редкий снег робко вихрился вокруг, оседал на одежде, таял на щеках. Лишь на бледные лица братьев и сестер он укладывался холодной, бархатисто-белесой вуалью.
Скупая слеза хотела сорваться в снежную подстилку, но Марк смахнул капельку и шмыгнул носом. Глаза слезились, и неизвестно отчего: от ветра ли? От горя?
— Все здесь, - глухо обратился младший к старшему. Брат свалил кадаверциан небрежной кучей. Немалую помощь оказала и Эфа. Все же Киаран надумал и некромантов не оставлять там. Римлянин погасил огонь удивления, разгоравшийся в глазах, и с глубоким, хриплым вздохом воззрился в темное небо.

Отредактировано Марк Лудэр (2012-01-05 01:41:48)

Марк отрешенно наблюдал за действиями брата. Следил за темно-бирюзовой дымкой, что окутала мертвых Лудэр. В мановение ока они преобразились, маска жизни окрасила лица, залечила раны, стерла кровавые пятна. Младший чувствовал дрожь руки собрата на плече, и сам едва сдержался, глядя на девушек и мужчин. Йэн, Ананта, Сил, Карл, Ругерт… Имена колокольным звоном отдавались в голове, разрывали сознание на куски, заполняли сердце горечью собственного бессилия. В такие моменты Марк тайно завидовал некромантам,  ведь смерть сопровождает их всю жизнь, это привычно для них. Они не боятся. Грусть сменялась жгучим гневом, требовавшим немедленно растерзать трупы кадаверциан. Заклинатель силой воли удержал себя от излишнего проявления чувств, снег под ногами натужно скрипнул, но мужчина не сдвинулся с места. Казалось, ему должно было быть легче, ведь в этом ряду мертвецов не оказалось любимой им женщины. Он давно потерял то, что любил безмерно и безнадежно, чему мог бы посвятить жизнь. Когда-то… Когда-то его сердце пылало возвышенными чувствами к девушке. Давным-давно он охапками таскал ей цветы. Но те времена безвозвратно утеряны. В час, когда запели трубы, небосвод полыхнул зелеными и бирюзовыми всполохами, любовь Марка приняла свой первый и последний бой с некромантами. Кто и как убил ее, до сих пор неизвестно. Заклинатель не успел прибыть до рассвета, навсегда потеряв любимую. Столетия спустя он не переставал корить себя. Нет, ее смерть – не вина Марка. Но он забыл ее лицо. И не мог вспомнить вот уже несколько столетий. Война стала для него всем: горем, наслаждением, причиной, жизнью.
Подул ветер, одновременно посветлел горизонт. Близился рассвет. Совсем скоро тела упокоятся навек, растают прахом в солнечных лучах. Но память останется в сердцах тех, кто выживет. Если кому-то посчастливится остаться целым в грядущей мясорубке. Марк не сомневался, что некроманты так просто не оставят случившееся нынче ночью.
— Пойдем, - мягко подтолкнул он Киарана, — придется переждать. Ты же знаешь. – Заклинатель стер с лица струйку засохшей крови и повел брата в разгромленное убежище. В безопасность. Безопасность, за которую их братья и сестры пожертвовали жизни.

Отредактировано Марк Лудэр (2012-01-06 14:13:51)

Марк не стал дожидаться брата. Ушел вглубь разоренного убежища, оставив старшего наедине со своими мыслями и горем. Навязываться в таких случаях не стоило.
Каменная крошка под ногами глухо хрустела, ей вторило эхо. Отдаваясь в далеких коридорах, гулкие шаги заклинателя лишь в очередной раз напоминали о той бойне, что случилась здесь сегодня. Пол, устланный плиткой, слишком часто мерцал алыми лужами. Воняло анисом, чем-то горелым, смрадом, смешанным с запахом тусклых осветительных приборов. Гадкий, приторный запах тления, смерти. Истинное логово некромантов. Марк бесцельно блуждал в этом лабиринте, невидящим взглядом рассматривал разгромленные комнаты, думая о погибших. Острый укол отчаянья пронзил сердце римлянина, когда всплыли воспоминания о гибели Сагитты. Все же жалко было воробья. Но тяжесть быстро схлынула, уступив умиротворенности, уверенности в завтрашнем дне. Марк не собирался расклеиваться. Сдаться? Никогда! Сагитту он вселит в новое тело, как только найдет для этого время. Если найдет. Подсознательно заклинатель чувствовал, что грядет буря. И скорая возможность возродить фамилиара в подлунном мире вдруг теряла четкие очертания, становилась туманной и трудно осязаемой. Как и будущее. Но Лудэр предполагал, резонно предполагал: кадаверциан так просто не сдадутся. Посему необходимо нанести следующий удар. Еще более мощный. Разить в самое сердце было рано, но вот отсечь щупальца гидры – вполне возможно. К тому же, заклинатель просто жаждал взять с некромантов кровавую плату за смерть сокланов. Око за око, зуб за зуб. Правильно подмечено.
Марк закончил путешествие по убежищу, наткнувшись на Киара.
— Марк, мы не оставим так, не так ли, брат?
— Да, - прохрипел сухим голосом Марк. Горло требовало крови. Казалось, что скоро совсем ссохнется. Он почесал подбородок и осекся при взгляде на Киарана. Злобное, хищническое выражение. Неприкрытая ненависть, истинное безумие. Марк остолбенел.
— Мы уничтожим их птенцов… - твердил старший, и от его голоса волосы вставали дыбом.
— Я согласен с тобой, брат. За каждого нашего брата они заплатят двумя. За каждую сестру, десятком своих. Вместе, мы наставим их на путь истинный. А истинный путь для них – смерть! – объявил Марк, когда брат немного успокоился. Римлянин похлопал гэла по плечам и растянул рот в мрачной кривой улыбке.

Первое, что сделал Марк, - сел.  С размаху рухнул на колченогий стул и невидяще уставился в одну точку. Азарт битвы, когда он убивал, не зная усталости, уже прошёл, и теперь лудэр чувствовал себя иссушённым, выпитым досуха.
"Как там это называется? - подумал он устало и зло. - "Высокое вдохновение битвы"? Да пусть катятся к чёрту все эти битвы, я больше не могу видеть, как умирают свои. Многие были так молоды, им бы жить ещё да вот, не сложилось..."
Он машинально обернулся в сторону входа, словно мог увидеть,  как солнце сжигает дотла Сил и остальных. Почему-то Марку не было грустно. Он чувствовал в груди, на месте сердца, глухую звенящую пустоту, готовую наполниться яростью до краёв. Своё римлянин уже отгоревал, и Феано, прекрасная, любимая, мёртвая Феано, давным-давно перестала ему сниться.
Ещё взгляд в сторону брата. Киаран кормил фамилиара, и, глядя на них с Карой, мужчина остро ощутил, как не хватает ему Сагитты. Духу потребуется новое удобное вместилище, но пока подходящее тело взять неоткуда.
"И всё-таки ты не каменный, Маэн. А, может, бывают времена, когда и камни способны заплакать", - иногда Марк был склонен пофилософствовать: как раз тогда, когда не хотел пускать в голову других, более грустных мыслей. Например, "что мы будем есть", "как переживём этот день" и "не повалимся ли  на пол полутрупами на радость некромантам".
- Они забрали с собой все запасы крови... Вывезли вместе с половиной артефактов. Нас ждет "веселый" день... - резюмировал Киаран невесело. Брат только усмехнулся:
- А когда в этой жизни нам было легко? К тому же, едва ли будет больнее, чем сейчас.
Потом Марк хотел подбодрить гэла и сказать, что оба они справились. Что они почти герои. Но всё-таки не сказал, потому что на этой войне героев не было, были одни убийцы, мстящие за своих.
- Справимся, - сказал римлянин устало. Перестал раскачиваться на стуле (тот и так почти уже развалился) и прикрыл глаза - впрочем, всего на мгновение. Хотелось отдохнуть, но засыпать отчего-то было страшно.
Рядом раздался шорох. Заклинатель  взглянул на подошедшего Киарана и сказал неожиданно для самого себя:
- Нам нужен неофит. Живой молодой кадаверциан, - Марк помедлил и добавил, - впрочем, живым он будет недолго. Заберём его кровь и сможем провести ритуал, уничтожающий молодых. И наконец будет так, как ты хотел, брат.