Пока Локхарт разговаривал с девицами, его подельник ушел в свободную комнату, сославшись на желание поспать. Асиман не стал его задерживать: у немца был совершенно измученный вид, и ни о каком серьезном разговоре в таком состоянии не могло быть и речи.
«Ничего страшного. На худой конец, переждем здесь день, вряд ли я успею вернуться до рассвета».
Он с интересом выслушал рассказ фэри, которая явно была не в восторге от того, где оказалась, не знала, к чему готовиться. Все ж двое асиман – не даханавар: если тигр сыто урчит и не показывает зубы, это не значит, что в следующий миг урчание не сменится рыком, а зубы не вопьются в глотку... Впрочем, насчет сохранности своей девичьей чести и тонкой шейки она могла быть спокойна: одного не интересовали неизменные потребности как таковые, второго не интересовали женщины как вид, а крови в холодильнике и так было достаточно.
Зато слова Селестины очень заинтриговали самого Локхарта: оказывается, существует и третья сторона ночного мира, не Семья и не кланы...
Эту информацию нельзя было упускать.
- Асиман и фэри, говоришь? – с недоверием переспросил Кортес, отпустив руку девушки. – Да еще и лигаментиа? Более безумного союза и представить сложно. А до этого были какие-нибудь случаи нападения таинственных врагов? Я приехал из Испании и не знаю, что здесь происходит.
«Отлично. Теперь будет на кого свалить наши действия и отвести возможные подозрения от нас самих. Шум после такого еще долго не утихнет, а уж асиманам как попадет...» - на лице испанца не отражалось никаких эмоций, но внутренне он торжествовал. Отпустив Селестину подкрепиться, он вернулся к пленнице. Ее спокойствие в такой ситуации просто поражало. Да и в зубы смотреть она никому не собиралась...
- Поняла. Да вы и не особо старались скрыть это. Значит, вампиры... – и кто еще кого оценивал? - Если я правильно поняла все услышанное, вы все из разных... вы это называете кланами, верно? И самым опасным был тот подросток.
«Интересный экземпляр. Определенно интересный. Любознательный».
- Мы не вампиры, - зло бросил асиман, которому действовало на нервы это слово. – Вампиры – кровососущие мертвецы, а мы – киндрэт, перестроенные иномирной темной магией. Мы никогда и не умирали, кроме некромантов... – воспоминание о кадаверциан тоже не радовало. - Да, из разных. Одни управляют огнем, другие – смертью, третьи могут менять реальность творчеством, как твоя сегодняшняя знакомая. Но этому учиться и учиться. А что касается подростка – слышала, что могут устроить подобные ему? Это дети иллюзий, непредсказуемые, сумасшедшие и опасные.
Девушка не унималась и сыпала вопросами, желая понять, во что ее втянули. Локхарт дождался, пока она выговорится, и ответил на все сразу, но о том, что убивает вампиров, предпочел пока умолчать.
- Очень приятно, - улыбнулся асиман, но сам предсталяться не спешил. - Для чего... – он задумался, подбирая слова, не зная, как бы выразить желаемое и при этом не раскрыться.  – Ты догадлива. Это радует. Как понимаю, тонкая душевная организация тебе тоже чужда. Как ты относишься к идеям доктора Менгеле? Сделать тебя подобной себе я не могу, потому что мой клан не обращает женщин. Но ночной мир состоит не только из киндрэт, но и из людей, работающих на нас. Такие есть в любом клане.

Все шло по плану, кроме одного «но», о котором Локхарт благополучно забыл, потому что совсем погрузился в свои мысли и расчеты: близился рассвет. О том, чтобы пережидать день в компании сомнительной фэриартос и, что еще хуже – человека, знающего о вампирах, - не могло быть и речи. Если уж на то пошло, четверке было просто негде разместиться в маленькой квартирке: единственный диван был занят уже спящим Райнхардом. Кортес выругался про себя, помянув весьма нелестным словом свою беспечность, и стал думать, как бы ему грамотно отпустить Магду и избавиться от лишней свидетельницы, не убивая ее. Он не любил нецелесообразную жестокость.
«Никуда ты не денешься. Слишком приметное имя, неженская профессия. Найти труда не составит», - подумал он и решил сообщить Даниэль о таком ценном кадре, пока Магда осмысливала информацию:
«Госпожа, у меня для вас есть новости: в столице произошло побоище, которое устроили киндрэт-изгнанники. Собираю информацию, вернусь – расскажу подробнее.
Я нашел достойный кадр для лабораторий, но не успею ее привезти, мне нужно задержаться здесь. Прошу направить Виктора. Ее зовут Магдалена, ночной патологоанатом».
При всем желании Локхарт не смог бы сейчас вернуться в замок с добычей: он просто бы не успел. Зато у Сплетающей был под рукой Виктор, ее цербер, которому нередко поручался захват человеческого и вампирского материала.
Убрав коммуникатор в карман, мужчина повернулся к девушке, внимательно слушая ее вопросы, наблюдая за реакцией.
- Вы называете себя асиманы, верно? – поинтересовалась она. - И получается, что тот, кто способствовал кровавой бойне в цирке, такой же как ты. Он отступник? Судя по тому, как вы все вели себя на той улице, вы недолюбливаете тех, кто не принадлежит вашему … клану. Или боитесь. Или презираете.
- Асиман. Это слово не изменяется по числам, - с раздражением поправил педантичный Локхарт. Но внутри у него все замерло. Не хватало еще, чтобы провели параллель между одним и другим... «Такой же, как и я. Отступник. Ты попала в точку, девочка, сама того не желая». – Да. Но... – взгляд пиромана сверкнул, а тон стал ледяным: - Киндрэт всего лишь перерожденные люди, а люди – эволюционировавшие звери. Они пожирали друг друга испокон веков, убивая всех, кто не относится к их племени. Сначала это были первобытные, которые всего лишь гнали чужаков, потом появились государства, топящие друг друга в крови за землю и власть, потом начались религиозные войны, потом пришли нацисты и окончательно разделили мир на избранную расу и унтерменшей. Это почему-то стало для всех неожиданностью, хотя ненависть к чужим существует столько же, сколько лет самому человечеству. Так почему же нам, вампирам, не презирать не таких, как мы? Асиман ненавидят леарджини, кадаверциан – лудэр, тхорнисхи – даханавар и лигаментиа, грейганн вообще наплевать на всех, лишь бы не совались в их священные леса. Фэриартос, - он махнул рукой в сторону Селестины, которая пила кровь с таким виновато-смущенным видом, будто в этом поступке есть что-то ужасное, - невинные жертвы, не обладающие боевой магией или мощными лапами. Ну а вьесчи – те, у кого самая реальная власть. Деньги. И с ними не ссорится никто, потому что все от них зависят.
Дискуссия плавно съехала с темы естественного отбора на того, кто сделал этот отбор искусственным, благо Магда не оказалась воинствующей моралисткой. Это порадовало Локхарта: товарища Менгеле он уважал, но только как ученый ученого. На идеологию Рейха Кортесу было ровным счетом наплевать, кроме одной-единственной идеи – создать идеального солдата, сверхчеловека, не зависящего ни от чего, в том числе от крови, но при этом не безголовую слепую силу, вроде Матвеевских некрорайзов.
Для нужд Семьи, разумеется.
- Но я не вижу связи… - недоумевала девушка. - Какой толк вамп…хм, таким, как вы, от исследований по селекции и вивисекции людей? Или от определения болевого порога и выносливости организма.
«А вот теперь не проколись...»
- У людей и киндрэт строение тела одинаковое, - просто ответил Локхарт. – Сначала мы ставим опыты на людях, а потом на себе подобных, разрабатывая различные средства себе на пользу.
Он хотел еще что-то сказать, но тут вернулась фэри, продолжая предыдущую дискуссию. Информация о портале тоже не оказалась лишней, но сейчас было не до него, да и интерес к своей персоне «пирату» не нравился. Пусть это было банальное любопытство, но именно из него растут ноги у всех провалов.
- Интересно, кому это понадобилось взрывать мормоликай? – с удивлением спросил асиман, хотя сам прекрасно знал, в чем дело. – Похоже, кому-то они очень сильно насолили...
- Меня зовут Селестина. Пусть с опозданием, но я хотела бы поблагодарить вас за помощь, не знаю, что бы мы делали и как спасались от лигаментиа, не окажись вы рядом. Спасибо, - фэри улыбнулась, пироман кивнул в ответ:
- Очень приятно. А я - Рамиро, - ляпнул он первое пришедшее на ум имя, которое в Испании встречалось гораздо чаще, чем Локхарт. – Не за что. Только нужно еще кое-что сделать... Это не больно.
Он полез в железный шкафчик, вделанный в стену, достал два шприца и пузырек с непонятной прозрачной жидкостью – стирателем воспоминаний. Магду они все равно найдут и предоставят Сплетающей, а фэри ни к чему помнить о ночном «спасителе».
Этот стиратель обладал таким действием, что у подопытного через какое-то время возникал туман в голове и он не мог вспомнить, что с ним было в последние пару часов, но при этом оставался в сознании.
- Не бойся, поедешь домой, - сказал он Селестине, вводя иглу в вену. Кортес действительно был профессионалом в своем деле, укол практически не ощущался. – Ты тоже, но дорогу от ее особняка сама найдешь, - он повернулся к Магде, собираясь проделать с ней ту же процедуру.

Отредактировано Локхарт Кортес (2012-08-31 12:16:47)

Ситуация начинала выводить асимана из себя. Он уже не раз пожалел, что связался с Магдой, но глупо было ее убивать после того, как уже послал сообщение в центр.
«Слишком упрямая и любопытная. Пусть Даниэль с ней сама поговорит, а там решим, что с ней делать, - сделал про себя вывод Кортес. – Даже если забракует – ничего страшного, она любом случае пойдет нам на пользу. Человеческий материал на дороге не валяется, а если и валяется, то уже ни на что не годный, падаль». – Гуманностью и любовью к людям Локхарт не отличался. Если бы он не разглядел потенциал в Магде, она стала бы подопытной и сама оказалась бы на столе анатома. Какая ирония судьбы...
- Мне ни к чему оправдываться перед овцой, - холодно ответил он. – Я рассказываю тебе о нашей жизни так, какая она есть на самом деле, а не те сказки про двух кровососов, которые не могут поделить свою «любовь». – Асимана чуть не перекосило от омерзения, когда он вспомнил пресловутые «Сумерки», весьма популярные среди людей и выступающие вроде козла отпущения у вампирских неофитов. – Ты права, ничто человеческое нам не чуждо. И хватит об этом.
«Все равно тебе расскажут все заново. Глупо делать лишнюю работу, но о чем еще мне разговаривать с тобой? О погоде? Ничего, когда с тобой поговорят Виктор и Даниэль – все вспомнишь».
В разговор вмешалась Селестина, явно желая смягчить категоричные оценки Локхарта:
- Наша жизнь отличается от человеческой жизни, но мы живем ярко, не ограниченные временными рамками и слабостями человеческого тела. Скрываемся от людей, научившись жить второй жизнью. Мы другие. Но мы не убийцы.
Асиман кивнул, занятый медицинскими процедурами, думая про себя: «Кто тут оправдывается, так это фэри. Киндрэт все чудовища. Жажда крови сведет с ума даже самую прекрасную фэриартос и самую гуманную даханавар. Хотел бы я посмотреть на тебя, когда тебя будет раздирать изнутри зверский голод, а вблизи окажется чья-нибудь вкусная шейка. Ты просто не сможешь себя проконтролировать, Селестина, инстинкты сильнее разума»...
Действие стирателя понемногу начиналось, но в полную силу он вступит только минут через двадцать, как раз тогда, когда такси довезло бы фэри до ее дома. Селестине процедура не нравилась, но она сидела тихо, а вот Магда...
– Знаешь, пожалуй, я откажусь от такого «сотрудничества на благо науки», - возмутилась девушка, что было неудивительно. Локхарт на ее месте сразу бы заехал такому «врачу» в глаз.
- Ты думаешь, я буду тебя спрашивать? – спросил асиман, с трудом подавив бешенство, и тут девочка проявила характер: летящий стакан Кортес попросту взорвал, отчего осколки брызнули во все стороны, заставив его инстинктивно закрыть глаза ладонью. Этой секундной заминки оказалось достаточно, чтобы Магда сдернула шторы и метнулась к двери. Свет резанул по глазам, дезориентировав обоих вампиров. До самого рассвета оставалось совсем чуть-чуть, и нужно было прекращать эту вакханалию.
Локхарт среагировал довольно быстро – сказалась служба во флоте, помноженная на  постоянное ожидание ножа в спину, как в прямом, так и в переносном смысле. Он рывком метнулся к двери, заломил Магде руки за спину и вколол ей злополучный стиратель, после чего махнул рукой Селестине:
- Пойдем, я вызову машину.
Он вывел девушек на улицу, набрал номер такси, и к тому времени, как оно подъехало, препарат уже затуманил взгляд подопытных. Кортес назвал адрес особняка Фэриартос, сунул водителю пару банкнот и ушел, когда машина тронулась с места.
Водрузив несчастные шторы на место (и заодно помянув нелестным словом Магду), асиман пришел во вторую комнату, где развалившийся на диване Райнхард видел десятый сон, и, конечно же, понятия не имел о том, что происходило в соседней. Локхарту было не до сантиментов и церемоний, он чувствовал себя хуже, чем выжатый лимон, и поэтому просто завалился рядом с асиманом, обнял его и притянул к себе. Просто для того, чтобы места было больше...
О том, как это воспримет Райнхард, когда проснется, Кортес не думал, на душе и без того было мерзко. Вечно загруженный работой и исследованиями Локхарт не переносил такие моменты вынужденного одиночества, когда был вынужден остаться наедине со своими безрадостными мыслями. Он крепче обнял немца, устроив светловолосую макушку у себя на груди, и смотрел пустыми глазами в потолок, пока не забылся.

Отредактировано Локхарт Кортес (2012-09-06 12:05:02)

Совместно с Райнхардом.

Старая, давно заброшенная больница.
Краска облупилась на стенах, полопалась, обнажая казенный кирпич, в разбитых окнах гуляет ветер, завывая, будто беспокойная душа. В полу дыры размером с канализационный люк: шаг в сторону – и провалишься, полетишь в бездну. Где-то капает вода и шуршат крысы. Пахнет хлоркой и лекарствами – вечный, никогда не выветривающийся запах подобных мест, к которому вдруг примешивается тошнотворная вонь разложения. Но откуда здесь взяться трупам?
Локхарт идет по коридору, пытаясь что-то найти здесь, но что – он не помнит. В настежь распахнутых дверях палат пусто, проржавевшие кровати покрыты пыльными одеялами. Он заглядывает в процедурный кабинет: никелированные блестящие инструменты резко контрастируют со всеобщей разрухой и запекшейся кровью на стенах.
Никого.
Асиман сворачивает за угол, заходит в операционную, где на залитом кровью столе лежит нечто, в котором только по очертаниям угадывается человеческое тело.
- Проклятые безрукие практиканты, - по привычке вздыхает Лорт, не любящий такого варварства по отношению к ценному материалу. Почему именно практиканты и что они забыли здесь, в разрушенной больнице – он и сам не знает. И идет дальше, спускаясь на минус первый этаж, уверенный, что выход там, но вдруг слышит шелест за спиной. Оборачивается и видит зомби из операционной, на котором надет врачебный халат, маска и перчатки, а кишки перевязаны бурой простыней. В руке дрель для трепанации.
От такого зрелища даже видавшего виды асимана передергивает.
- Ты меня искал, Кортес? Я здесь, - тихо шелестит подопытный и идет навстречу, оставляя кровавые следы на пыльном полу. – Я один из тех, кого ты убил.
- Я не знаю тебя. Оставь меня в покое! – восклицает ученый, отступая к двери морга.
Зомби усмехается, оскалив длинные клыки. В мертвых глазницах вспыхивает такое же мертвое пламя.
- Знаешь. Эрик Даханавар. Ты лично вскрыл мне череп, интересуясь, чем мы отличаемся от остальных киндрэт. Ты помнишь меня... Помнишь, - кивнул он, увидев панический ужас в черных глазах своего убийцы. - Ты помнишь нас всех. И меня, и ни в чем не повинную фэри, которой ты загнал экспериментальную дозу антирегенерина, и того асимана, которого ты засунул в печь живьем – ради эксперимента, конечно же. Я уже молчу о людях. Вспомни и ту девочку, Элариэль, что ты с таким вожделением потрошил. Она-то в чем виновата была? Ты помешался на своих идеях, Локхарт. Но теперь я тебе отомщу, проделав то, что ты сделал со мной.
Асиман затравленно оглядывается по сторонам, но выход наверх неожиданно оказывается закрыт. Он мчится  по коридору, прочь от зомби, в руке которого взревела дрель, но вместо выхода находит только тупик. Испанец влетает в первую попавшуюся дверь, оказавшуюся дверью в секционную...

Четвертая ночь.

- Эй, ты чего?! - возмущенный возглас, после чего последовало несколько непечатных слов и короткая, но хлесткая пощечина.
Он не сразу сообразил, что произошло, не сразу понял, когда кончился кошмар, но был благодарен другу за такой способ пробуждения, совершенно не обижаясь на него. Локхарт сам не знал, что делал.
Райнхард сидел на диване с выражением искреннего изумления на лице, граничащим со злобой. Нечасто можно было увидеть холодного немца таким.
- Райн? Где я? – спросил асиман и удивился, каким чужим и глухим прозвучал его довольно звучный голос.
- Ты придурок, - огрызнулся тот вместо ответа. – Мало того, что посмел меня лапать, так еще и во сне все время говорил про каких-то зомби. Скажи спасибо, что я не разбудил тебя огнем. Говори уже, что тебе надо, и разойдемся.
«Проклятье. Мне только выяснений отношений не хватало с утра пораньше».
Асиман проснулся окончательно, припоминая вчерашний день. Что-то про лигаментиа, фэри, девушка-анатом, о которой он написал Даниэль...
- Хорошо. Ты принес то, о чем я тебе писал?
Райнхард кивнул и достал из кармана небольшой темный флакончик, отрава в котором могла свалить не одного слона. Те самые "Слезы Ра", так необходимые испанцу. Лорт мог только гадать, где его друг мог достать это - оставленного в клане дневника с незаконченными и давно неактуальными записями явно было мало. Сведения самого Кортеса были отрывочными, но Леманн продолжил копать в том направлении и в конце концов докопался до истины.
- Держи. Только не допытывайся, где я его взял.
Локхарт осмотрел емкость со зловещим блеском в глазах, что не могло укрыться от внимания его подельника, но Райн отличался одним прекрасным качеством – он иикогда не лез не в свое дело, был молчаливым исполнителем. Кортес покопался в потайном шкафчике, вмонтированном в стену, и отдал асиману его долю. Тот спрятал деньги в карман, но на этом его роль в жизни садиста была закончена: Райнхард не успел даже отреагировать, как вспыхнул факелом, сгорая мгновенно. Локхарту были не нужны свидетели и вторые обладатели легендарного яда, на основе которого можно было составить противоядие и не только от него, но и от будущего антимагина. Он поставил себе цель - создать универсальное оружие от вампиров, - и собирался ей следовать до конца, не обращая внимания на чужие жизни и смерти.
Позавтракав, асиман вышел на улицу, сел в стоящий на месте чужой «Фольксваген», удивляясь, что тот до сих пор не угнали, и уехал, не испытывая никакого раскаяния или сожаления. Подумаешь, еще одна жертва в списке тех, кто регулярно навещает его в кошмарах... Кошмары - субъективная блажь. А Доктора Смерть ждали дела в замке.

Замок Семьи. Гостиная

Отредактировано Локхарт Кортес (2012-10-22 14:36:08)